Рассматривая эти вопросы, партком в своих решениях под­черкивал, что стахановское движение приняло на заводе массовый характер и что забота о стахановцах должна постоянно со­провождаться заботой об ударниках, которые еще составляют (большинство на предприятии, что в погоне за отдельными рекор­дами нельзя забывать основную цель: общий рост производства, экономию материалов, снижение себестоимости, борьбу за высо­кое качество продукции.
  В первые дни нового года завод не справлялся с планом. Что­бы подтянуть работу конвейера до уровня установленного плановым заданием, был объявлен стахановский месячник. Много ярких эпизодов борьбы за план имело место в эту пору. Штамповщик комсомолец Великанов перекрыл рекорды Копова и Фарышева. Валентина Соколова втрое перевыполнила норму на изготовлении масленок, а стахановец тонко-листового отдела Ушенин выполнил за смену 8 норм. Бригада кузнецов (учеников А.Мироносцева, выдвинутого на должность мастера) стала растягивать по 200 поворотных кругов за смену. 228 процентов сменного задания дала вся бригада мастера Шабанова, а бригада запрессовщика Усишова выполнила за смену 3 нормы.
 На фоне этих успехов начал постепенно наращивать выдачу готовых машин конвейер. 20, 21, 24, 30 машин.
 16 января смена мастера Павлова сняла с конвейера 32 комбайна. На вахту встала смена мастера Н.Т.Власова. Рабочие, узнав, что смена Павлова сняла 32 машины, заявили: не отстанем! Когда раздался гудок, извещавший об окончании рабочего дня, с  конвейера сошел 33-й комбайн. Дневное задание     собрать 65 машин—выполнено. Это была победа не отдельного стахановца, не бригады или цеха, а всего коллектива завода. Предприятие вышло на уровень государственного плана.
 К 26 января отделу сбыта было сдано 925 комбайнов, а 28 января, только за один день—120 машин. За месяц завод собрал 1350 комбайнов. В феврале темп работ продолжал нарастать. Дневное задание в 65 машин часто перекрывалось. К 1 марта уже было готово 3000 комбайнов.
 25 марта центральная печать опубликовала сводку о работе трех соревнующихся заводов комбайнов.
 Ростовский на 10 марта выполнил план года на 10,3 процента, Запорожский—на 16,9 и СЗК—на 18,2 процента.
 31 марта завод успешно завершил квартальный план.
 3 апреля С.В.Копов установил новый рекорд. Вместе с нагревальщиком  С.Г.Ксенофонтовым он за смену отштамповал 14200 штифтов. А кузнец Коробченко в этот же день за 6 часов 40 минут дал 13.400 штифтов и заявил, что догонит лучшего стахановца.
 4 апреля партийный комитет завода принял решение о проведении месячника учебы стахановским методам труда.

45
 Дело в том,что наряду с большим количеством стахановцев, достигших высо­кой производительности труда, на заводе оставалось много рабо­чих, еле выполняющих или даже не выполняющих нормы. Надо было подтянуть их до уровня передовых.
 Лучшие стахановцы стали шефствовать над отстающими това­рищами. Инженеры и техники взяли на себя
руководство стаха­новскими школами. Снова началась почти поголовная техническая учеба рабочих, которая привела впоследствии к новому техниче­скому росту кадров.
 24 апреля Саркомбайн посетил Генеральный секретарь Профинтерна тов. Лозовский. Для встречи с ним в выходной день на завод приехали не только тысячи рабочих с семьями, но и пред­ставители других предприятий города. Тов. Лозовский обстоятель­но ознакомил собравшихся с международным положением, рассказал об опасности войны, которую нес фашизм, пришедший к власти в Германии, призвал коллектив завода крепить экономиче­скую и оборонную мощь Советского государства.
 Выступившие рабочие приветствовали руководителя профсоюз­ного движения мира и заверили, что рабочий класс не подведет. Семен Копов заявил от имени коллектива:
—Сегодня мы —стахановцы, а завтра, если понадобится, ста­нем на защиту советских рубежей!
 Еще в феврале на заводе началась большая и важная работа по пересмотру мощности оборудования и норм
выработки. В связи с развитием стахановского движения в нормах и их выполнении образовался разрыв.Одни
рабочие выполняли только норму, дру­гие давали в десять раз больше. Как правило, большинство действующих норм было опытными.
 Повышение норм выработки и снижение расценок проводи­лось обычно методом «срезания пик». Когда выполнение норм достигало слишком высокого процента, расценки срезали. Теперь дело, по указанию партии и правительства, проводилось совершен­но на другой основе.
 Технические нормы, установленные ранее, своей «обоснован­ностью» тянули производительность труда вниз, мешали использо­вать технику до дна. Вот один из примеров. При проверке «обос­нованности» вспомогательного времени «взять деталь, закрепить в кулачковом патроне», на которое по техническим нормам отводи­лось 0,5 минуты, выяснилось, что все станочники тратили на это лишь 0,125 минуты, или, другими словами, им заведомо давалась возможность перевыполнять норму в 3 раза. Такие факты обнаруживались сплошь и рядом.
 Занижалась расчетная скорость резания. В механическом отде­лении, например, было обнаружено 48 станков, где обороты шпинделя можно было увеличить от 36 до 218 процентов. На 42 станках, оказалось, можно дать оборотов больше, чем рекомендует в паспорте фирма. Выявлено было и много других возможностей, позволяющих поднять производительность труда.
46
 Работа эта, весьма кропотливая и ответственная, проводилась под руководством начальников цехов и представителей обществен­ных организаций. Она дала большой эффект.
 Во второй половине мая завод переходил на новые нормы. Вот что рассказывал об этом начальник механического отделения И.П.Уланов:
—Стахановцы сразу освоили новые нормы и стали их перевы­полнять, показав тем самым, что они и к новым не более почтительны, чем к старым.
 Однако по некоторым деталям новые нормы не выполнялись. Тогда начальник отделения вместе с мастерами рассмотрели конкретно положение по каждой детали. Оказалось, что дело не в высокой норме, а в необходимости привести в порядок станки и приспособления, подавать лучшие заготовки. С каждым днем не выполняющих нормы становилось все меньше.
 Поднялась общая производительность труда, и это вскоре сказалось на конвейере. Начиная с 15 июня, смена мастера Лукьянова начала снимать с конвейера по 40 машин, а 17 июня смена мастера Недорезова собрала 45. Такая производительность не предусматривалась даже встречным планом.
 23 июня была опубликована сводка. В ней сообщалось, что в счет плана первого полугодия завод отгрузил 8604 комбайна. За оставшиеся 7 дней надо было дать 396 машин.
 Каждый трудился. не  жалея сил, выжимал из техники все. Заветная цифра 9000 была близка.
 27 июня отдел сбыта отгрузил девятитысячный комбайн. До начала уборки решено было дать сверх плана еще 300 машин.
 Если учесть, что известный комбайнер Семен Полагутин на комбайне марки «СЗК» убрал за сезон 1005 гектаров, то выполнение этого обязательства означало дополнительную машинную уборку на полях страны до 300 тысяч гектаров хлебов.
* * *
 Напряженная борьба за план совпала с большими политическими событиями в жизни страны. 12 июня был опубликован для всенародного обсуждения проект новой Конституции СССР.
 Победа социализма в нашей стране и коренные изменения в структуре советского общества должны были найти отражение в Основном Законе государства. Действовавшие до этого Конститу­ции РСФСР 1918 года и Конституция СССР 1924 года отражали соотношение классовых сил в переходный период от капитализма к социализму. Теперь победа социалистического строя требовала определенного изменения функций Советского государства.
 Стало возможным осуществить дальнейшую демократизацию советской избирательной системы. Ведь по старому избирательному закону, действовавшему до декабря 1936 года, выборы делегатов в Советы и на съезды Советов проводились путем открытого голосования.
47
  Нормы представительства в городе и деревне были неодинаковы. Для избра­ния одного делегата в городе требовалось меньшее количество из­бирателей, чем в деревне. Часть граждан (бывшие кулаки, нэпма­ны и др.) была лишена избирательных прав.
 И вот началось всенародное обсуждение проекта новой Кон­ституции, разработанного Конституционной комиссией, в которую входили руководители партии и правительства, передовики про­мышленности и сельского хозяйства, деятели советской науки и культуры.
 В течение пяти с половиной месяцев советский народ обсуж­дал проект новой Конституции страны Советов.
 Десятки митингов, собраний, сотни бесед прошли за это время на заводе. Не было работника, который бы не принял участия в этом важнейшем по­литическом мероприятии.
 На разъяснение великой хартии социализма были направлены все силы заводской партийной организации. В разъяснении проек­та приняли участие все до одного коммунисты—от рядового рабо­чего до директора завода и секретаря обкома партии.
 Документы тех волнующих дней сохранили все события, проис­ходившие в коллективе. С огромной радостью приветствовали ра­бочие проект новой Конституции. В ту пору на предприятии было еще немало людей, живших и работавших при царизме и его за­конах. Они сравнивали новую жизнь со старой, рассказывали молодежи, от чего их избавила Советская власть.
—Я работал мальчиком в мастерской,—рассказал рабочий механосборочного цеха Чиняев.—Однажды хозяин зверски избил моего 9-летнего товарища в присутствии его матери. Мать потеря­ла сознание, а мы вынуждены были молча стоять и смотреть— ни сделать что-либо, ни пожаловаться не могли.
 При царе я пытался устроить свою дочь учиться в гимназию, обратился с просьбой к губернатору. За такое «нахальство» меня посадили в полицейский участок. Только Советская власть открыла моим детям путь в науку. Из семи—пятеро уже закончили инсти­туты, работают инженерами, остальные двое—заканчивают вуз.
—До революции я был лапотником, так бы им и остался,— заявил курсант заводской школы механиков-комбайнеров Минеев. —А Советское правительство сделало меня уважаемым человеком, наградило за честный труд орденом Ленина.
 О своей жизни рассказала бригадир формовщиков П.М.Поздышева:
—В 1922 году у меня умер муж. Осталась одна с тремя малы­ми детьми. При старом режиме нищета и голод были бы уделом моей семьи. А Советская власть помогла. Все мои дети получили образование, стали полезными для государства людьми. И меня Советская власть обучила грамоте, открыла мне глаза на мир.
—Работали мы при царе по 12 часов,—рассказывал молодежи инструментальщик И.К.Плужников.—Никаких отпусков не полагалось.
48